Режиссеру и сценаристу Ивану И. Твердовскому – 31 год. Начинал он жизнь в искусстве, а вернее в кинопроизводстве, с ранних лет в группе своего отца — документалиста Ивана Твердовского-старшего. Работал как оператор, да просто что-то подносил. Зато узнал почем фунт лиха. Выучился во ВГИКе кинорежиссуре у Алексея Учителя, начал снимать короткометражки, неигровые картины. В 2014-ом дебютировал в полнометражном игровом кино «Классом коррекции», отмеченным главным призом в конкурсе восточно-европейского кино в Карловых Варах. Сейчас работает над «Конференцией» о трагедии семьи, пережившей в 2002 году теракт в Театральном центре на Дубровке.
Разговаривали мы, понятное дело, по телефону. Иван, как и все, находится в самоизоляции.
Кадры из фильма «Конференция» предоставлены съемочной группой
— Трудно жить в замкнутом пространстве? Некоторые впадают в уныние и панику.
— Любому человеку трудно, когда он находится в изоляции, но я весь в работе, пишу новый сценарий, закончил монтаж «Конференции». Для сценариста это самое лучшее время, когда можно заняться написанием чего-то нового. Мы только начали разрабатывать историю, готов первый драфт текста.
— Вы же собирали средства на свой проект «Конференция» на онлайн-платформе. Чем все закончилось?
— Мы ничего не собрали. Я и не рассчитывал, что это удастся. У меня даже был небольшой спор с продюсерами. В последнее время прослеживается такая тенденция, что люди не могут собрать и меньшие деньги на свои проекты.
Закончен самый главный процесс, картина смонтирована. Но производство остановилось, потому что у нас копродукция с Эстонией. Соответственно то, что касается звука, написания музыки, всего прочего, мы по максимуму делаем дистанционно. Но все-таки для этого нужна студия, поэтому ждем, когда границы откроются. Я давно хотел поработать со своими эстонскими друзьями. А после участия в питчинге Таллиннского фестиваля «Темные ночи» все сложилось.
— 17 лет прошло с тех страшных событий в Театральном центре на Дубровке. Вы же тогда были ребенком?
— Мне было 12 лет. Да, я был маленький, но если говорить об эмоциональном опыте, то он был жестким. «Конференция» не столько про «Норд-Ост», сколько про людей, переживающих посттравматический синдром. Для меня это самая страшная из катастроф, произошедших в моем родном городе за все эти годы. У нас в школе погиб одноклассник, который ходил со своими родителями на спектакль. В фильме снимались Филипп Авдеев и Рома Шмаков из детской группы «Норд-Оста». Мне очень хотелось, чтобы они поучаствовали, потому что непосредственно все пережили.
— Почему картина называется «Конференция»?
— Директор Театрального центра, куда приезжает главная героиня Наталья, которую благословляют на проведение вечера памяти, именно так называет это мероприятие.
— Все происходит спустя время?
— Все происходит сегодня, потому что матушку благословили только сейчас. И мы по ходу фильма понимаем, зачем она приезжает. У нее есть собственные переживания, которые ее не оставляют. У Натальи совершенно разрушены отношения в семье, поскольку во время захвата заложников она в первую же ночь выпрыгнула из окна женского туалета, оставив в зале сына, дочь и мужа. Сын погибает, и отношения в семье никогда не будут прежними.
— Главную роль сыграет ваша любимая актриса Наталья Павленкова?
— Да, это ее героиня. Александр Семчев играет мужа Натальи. Снимались у нас Ольга Лапшина, Ян Цапник, Анна Слю, Ксения Зуева – актриса и режиссер, у которой я сам недавно снимался в картине «Вмешательство».
— Не боитесь затеряться в лавине фильмов о коронавирусе?
— После 11 сентября 2001 года тоже появилось много картин, связанных с международным терроризмом. Но теперь мы можем назвать только несколько из них, где удалось зафиксировать и проанализировать то время. Сложно проскакивать прошлое, снимая о том, что происходит сегодня. Не думаю, что мы потеряемся в лавине. Посмотрим на объем картин, которые выйдут. Мы иногда сильно торопим события. История нулевых и 2010-х не только в России, но и в мире, связана с борьбой с международным терроризмом. Но нет потока картин, анализирующих посттравматический синдром, который переживают люди после подобных трагедий.
— Работая над сценарием, удалось узнать что-то прежде неизвестное?
— Смотря что понимать под словом «известно». Есть факты, которые в новостном поле особо не прозвучали. Когда писал сценарий и собирал материал, касающийся «Норд-Оста», я общался с теми, кто стал свидетелем событий. Мне важна была правильность фактологии. Но все, что касается захвата заложников, будет присутствовать неким фоном. Не было задачи реконструировать событий на Дубровке. У нас – личная, камерная история, семейная драма.
